Пезешкиян в интервью NBC: Мы готовы обсуждать с достоинством и мудростью

По сообщению Тасним новости, президент Масуд Пезешкиян обсудил позиции и подходы Исламской Pеспублики Иран и 14-го правительства по важнейшим внутренним и внешним вопросам.

Подробности этой беседы следующие:

- Господин Президент, благодарим Вас за возможность провести интервью.

Президент: Пожалуйста, добро пожаловать. Мы благодарим Вас за визит и выражаем наши соболезнования Вам и жителям Калифорнии, в том числе тем, кто родился там, в связи с произошедшим инцидентом.

- Мы также благодарим Вас. Моя семья и я находимся в Лос-Анджелесе и переживаем очень трудные дни. Спасибо.

Надеюсь, что у них не возникло серьезных проблем.

- У нас много вопросов для обсуждения, и я хотел бы поговорить о Дональде Трампе, который в ближайшие дни вступит в должность президента США и пообещал проводить политику максимального давления на Иран. Хотите что-нибудь сказать Трампу?

Президент: На данный момент очевидно, что с самого начала США  пытались свергнуть наше правительство, и, как результат, с каждым днём усиливали санкции против Ирана. Мы всегда стремились к мирному сосуществованию в регионе, но, к сожалению, они продолжают усиливать давление на нас. Санкции создают нам проблемы, но главное не в том, что мы не можем выжить в условиях этих санкций, а в том, что мы не можем продолжать нашу нормальную жизнь. Во время вашего пребывания в Тегеране или других городах Ирана вы могли заметить, что люди продолжают жить своей жизнью в полном спокойствии.

Я надеюсь, что Трамп принесет мир в регион и в мир, а не станет причиной распространения войны, беспорядков и кровопролития. Это то, чего мы ожидаем, чтобы мы могли действовать и двигаться вперёд в соответствии с ранее достигнутыми соглашениями о мире и стабильности.

- Когда вы говорите о соглашениях, вы имеете в виду СВПД?

Президент: Изначально соглашения были основаны именно на СВПД.

- Готовы ли вы вести прямые и открытые переговоры с Вашингтоном и с президентом Трампом?

Президент: Наша проблема не в переговорах, а в соблюдении обязательств, которых мы должны придерживаться после их заключения. К сожалению, когда мы говорим и берём на себя обязательства, мы не всегда их выполняем. В переговорах с «пятью плюс один», которые длились долгое время, мы полностью выполняли свои обязательства, но, к сожалению, именно другая сторона не соблюдала их. Мы не знаем, повторится ли ситуация, если мы снова сядем за стол переговоров. В правительстве и у нашего дорогого Верховного лидера ИPИ возникло недоверие: сколько бы мы ни говорили, существует мнение, что другая сторона думает не о решении проблем, а о свержении нас.

- Но как долго Иран будет противостоять этим санкциям? Есть ли у вас какие-либо красные линии?

Президент: Наоборот, мы пытаемся вести свою обычную жизнь, несмотря на всё оказываемое на нас давление. Мы пострадали от санкций, но также добились значительных успехов в этих условиях. Независимо от того, насколько усиливается давление, мы продолжим искать пути выхода.

Мы не ищем войны, кровопролития или столкновений в регионе — мы ищем мир. Это сионистский режим разрушает регион, и с самого начала он не был согласен с тем, что СВПД будет успешным и реализованным. Нетаньяху публично заявлял, что сделает всё, чтобы не допустить реализации СВПД.

- Израиль и США провели переговоры о военных ударах и необходимости таких ударов для прекращения ядерной деятельности Ирана. Какова будет реакция Ирана, если такие удары произойдут?

Президент: Естественно, мы дадим пропорциональный ответ на любое действие. Мы не боимся войны, но и не ищем её. Они говорят о атаках на территорию и технику, но то, что мы приобрели, это знания, навыки и возможности, которые уже нельзя уничтожить.

Страна, которая утверждает, что выступает за мир, свободу и права человека, к сожалению, сейчас защищает режим, который уничтожил более 50 000 женщин, детей, стариков, молодых людей и школ в регионе — это нельзя оправдать. Война ведется между военными, а не между простыми людьми и невиновными гражданами, которые вынуждены жертвовать своими жизнями ради тоталитарных целей своих лидеров.

- Как вы думаете, вероятны ли военные атаки на Иран, учитывая напряженность между странами?

Президент: Такие военные атаки безусловно нанесут ущерб как региону, так и миру в целом. Но Иран — это не Газа и не Сирия. У нас есть силы, чтобы дать сокрушительный ответ на такие атаки, однако мы никогда не стремимся к войне в регионе или, тем более, к нестабильности, которая может вызвать катастрофические последствия для всего региона.

- Избранный президент Трамп сказал о существующих нестабильных условиях, а президент Макрон сделал заявления во Франции. Когда вы слышите эти высказывания о ситуации в регионе, как вы считаете, к чему приведет напряженность в этом регионе?

Президент: Существующая напряженность не служит интересам ни одной из сторон. Они посетили все наши ядерные объекты, и все, что мы сделали, было мирным. Мы не стремимся к созданию ядерного оружия или атомных бомб, не искали их и не будем искать, поскольку это противоречит нашим убеждениям и вере. Они пытаются создать образ того, что мы якобы стремимся к ядерной бомбе. Это — менталитет, который они пытаются навязать миру, чтобы оправдать свое вмешательство. Однако это вмешательство, безусловно, обернется во вред тем, кто распространяет такие утверждения. Мы совершенно не планируем производить ядерное оружие, и это подтвердили все заключенные нами соглашения. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) провело больше визитов в Иран и на наши ядерные объекты, чем в любую другую страну. Мы всегда придерживались согласованных рамок, и будем продолжать следовать им в будущем.

— Запад утверждает, что Ирану, возможно, осталось несколько дней или недель до ядерного прорыва, чтобы произвести необходимые материалы для создания атомной бомбы.

Президент: Это инсинуация, которую они распространяют. Мы не раз заявляли, что не стремимся к созданию ядерного оружия, и всегда предоставляли, и продолжаем предоставлять доступ к нашим ядерным объектам для международных инспекций. Они распространяют эти заявления, чтобы вызвать иранофобию в мире, что является ложным и недопустимым.

— Иран стал более уязвимым сегодня? Учитывая события в Сирии, ослабление режима Башара Асада и влияние Хезболлы и ХАМАС, повлияло ли это на Иран?

Президент: Я не вижу такой связи. Возможно, некоторые наши друзья в регионе придерживаются подобного мнения, но на самом деле мы стали гораздо сильнее и более сплоченными по сравнению с прошлым годом. Наши коммуникации, участие и внутренняя безопасность значительно укрепились, а участие народа в разработке политики и поддержке правительства возросло гораздо больше, чем раньше.

— Их присутствие или отсутствие не повлияло на нас с точки зрения силы, с которой мы действуем внутри страны.

Президент: Во время предвыборных кампаний и после выборов мой лозунг был таким, и мы стремились побудить людей выйти на выборы и проголосовать. Всё, что я сказал, это то, что мы сделаем всё возможное внутри страны, чтобы каждый гражданин мог участвовать в политике, управлении и принятии решений, а также чтобы мы жили в дружбе и тёплых отношениях с соседями. Мы не ищем, не хотим и не будем искать войны и конфликтов в регионе.

Когда началась Исламская революция, на нас напал Ирак. Мы не нападали и не будем нападать, но если на нас нападут, мы дадим решительный ответ.

— Некоторые правительства утверждают, что падение Башара Асада стало серьёзным ударом по Ирану, особенно в контексте национальной безопасности.

Президент: При чём здесь это? Как это связано с нами, и какую проблему это нам создает? Я имею в виду: создало ли это внутреннюю слабость для нас теперь, когда Сирия больше не существует? Мы находились в Сирии по просьбе её правительства, чтобы бороться с ИГИЛ и терроризмом.

Независимо от того, кто сейчас правит Сирией, за кого бы ни голосовали люди там, мы хотим, чтобы Сирия оставалась целостной; мы стремимся к согласованию и участию всего сирийского народа, и будем поддерживать связь с ними.

— Существуют различные угрозы, которые могут угрожать дипломатии. США утверждают, что Иран пытается убить Дональда Трампа. Есть ли такие планы в Иране?

Президент: На самом деле, это те же самые утверждения, которые сионистский режим и его союзники используют для распространения иранофобии. Все убийства, которые произошли в регионе, в США и Европе, независимо от того, были ли они совершены иранцами или людьми из стран, с которыми они сотрудничают, не имеют никакого отношения к Ирану. Иран никогда не пытался убивать кого-либо.

— Вы утверждаете, что у Ирана никогда не было плана убить Дональда Трампа?

Президент: Совсем нет.

— Вы считаете, что Иран будет добиваться возмездия за приказ Трампа, который привел к мученической смерти Хаджа Касема Сулеймани?

Президент: Это возвращает нас к правовой системе и к тому, что произошло с генералом Сулеймани. Генерал Сулеймани был национальным героем, и его присутствие в Ираке и Сирии было направлено на борьбу с ИГИЛ и террористами. Он был честным, чистым и благородным человеком, которого, к сожалению, убила Америка в Ираке. Это преступление не имеет никакого оправдания в международном праве, но, к сожалению, это сделал именно американский правительственный аппарат. Как эксперт в этих вопросах, скажите мне, принимаете ли вы действия Америки и её правительства по отношению к генералу Сулеймани? Это допустимо?

— Готовы ли вы пообещать, что Иран не предпримет ответных мер против Дональда Трампа?

Президент: Мы никогда не собирались этого делать и не будем этого делать.

— Иран поддерживает хуситов в Йемене, которые атакуют корабли в Красном море и часто совершают нападения на Израиль. Поддерживаете ли вы действия хуситов?

Президент: Мы не поддерживаем действия, подрывающие безопасность региона. Истинной угрозой для безопасности является сионистский режим. С каким международным правом можно оправдать убийство 50 000 невинных людей, совершённое Израилем, при этом США и европейские страны продолжают его защищать? Имеет ли право сионистский режим бомбить больницы, перекрывать доступ к воде, еде и медикаментам для невинных людей? Как можно оправдать бомбардировки беззащитных гражданских лиц под предлогом самообороны? Ни одно международное право не даёт военной державе права уничтожать невинных людей, включая женщин и детей.

— То есть вы поддерживаете действия хуситов?

Президент: Хуситы подверглись такой же блокаде, как и жители Газы. Доступ к ним крайне ограничен, и это усложняет любые контакты с ними. Если доступ к поддержке заблокирован, как Иран может помогать хуситам? Они окружены настолько плотно, что никакой помощи просто невозможно оказать.

—  Вы упомянули Газу. Как вы думаете, будут ли заложники, удерживаемые ХАМАС, в конечном итоге освобождены? На каких условиях это может произойти?

Президент: США, Катар, Египет и другие страны говорили о мире. Ещё в первый день конфликта, когда мы встретились с Исмаилом Ханией, европейские страны и США призвали нас воздерживаться от каких-либо действий, заявив, что мир в регионе возможен. Однако именно Израиль отказывается от мира. Если он действительно готов к миру, то он, естественно, должен освободить захваченных людей.

— Как вы считаете, может ли Иран сыграть роль в установлении мира и возвращении заложников?

Президент: Мы готовы приложить все усилия для установления мира в регионе и освобождения пленных.

— На этой неделе вы встретитесь с президентом Владимиром Путиным в Москве, и ожидается подписание соглашения о сотрудничестве. Включено ли в это соглашение военное сотрудничество?

Президент: Мы планируем заключить стратегическое соглашение с Pоссией, аналогичное тем, что у нас уже есть с Китаем, и которые мы предлагали Европейскому Союзу. Мы стремимся заключить стратегические соглашения со всеми странами и сотрудничать во всех возможных сферах. Это касается не только Pоссии, но и всех государств, желающих развивать искренние, рациональные и взаимовыгодные отношения. Мы готовы сесть за стол переговоров и подписать такие соглашения.

— Есть ли срочность в заключении этого соглашения?

Президент: Нет, это соглашение было подготовлено уже давно. Мы стремимся к установлению подобных отношений со всеми соседними и региональными странами. Документ с Pоссией был разработан ещё до моего прихода к власти, и его подписание планировалось на предстоящей встрече в Москве.

— Что касается прав человека, международные правозащитные организации критикуют Иран за нарушения прав человека, особенно в контексте протестов 2022 года. В том числе, обсуждаются новые законы о хиджабе и целомудрии, внедрение которых вызвало разногласия. Каково ваше мнение на этот счёт?

Президент: Когда речь заходит о правах человека, первый вопрос, который приходит в голову: почему мировое сообщество игнорирует преступления сионистского режима, включая убийства женщин, детей и невинных людей? Если в мире действительно защищают права человека, почему не поднимают голос против этих преступлений?

Что касается Ирана, как и в любом другом обществе, у нас есть свои проблемы, различные точки зрения и предпочтения. Лично я считаю, что любые изменения должны основываться на диалоге, а не на насильственном принуждении. Мы стремимся к созданию атмосферы взаимопонимания и взаимодействия со всеми этническими и социальными группами.

Впервые в истории нашего правительства при поддержке Верховного лидера ИPИ нам удалось назначить белуджа-суннита губернатором в Белуджистане, араба — губернатором в Хузестане, а суннита-курда — губернатором в Курдистане. Эти шаги являются важным прорывом. Кроме того, мы предоставили женщинам больше возможностей, включая руководящие должности в правительстве и академической среде. Сегодня в медицинских университетах Ирана три женщины занимают посты ректоров.

Мы стремимся вовлечь всех в процесс принятия решений, разработки политики и решения проблем. Внутренние разногласия и вызовы должны решаться через диалог, а не через конфликты. Такой подход мы применяем и к нашим отношениям с соседними странами, стараясь устранить существующие разногласия. Мы стремимся жить в мире со всем миром, если только не будут продолжаться попытки искусственно нагнетать антииранские настроения с помощью ложных обвинений.

— Ваше Превосходительство, в вопросе исламского хиджаба и целомудрия вы заняли более мягкую позицию по сравнению с вашим предшественником. Каково ваше послание народу Ирана и всем, кто интересуется этим вопросом?

Президент: Я убеждён, что мы не можем принуждать людей жить по нашим представлениям. У каждого есть право выбирать собственный путь в рамках закона и с уважением к культуре и традициям общества. Попытки навязать что-либо силой лишь приведут к конфликтам и напряжённости. Мы стремимся реализовать решения, которые отвечают интересам страны и её народа, основываясь на диалоге и взаимодействии.

— Что вы можете сказать о свободе прессы? Недавно итальянский журналист был арестован в Иране, но вскоре освобождён. В то же время в Италии был арестован гражданин Ирана по запросу США за предполагаемую торговлю деталями для беспилотников. Какова ваша позиция по этим вопросам?

Президент: В отношении свободы слова и прессы мы стремимся устранить ограничения и создать условия для более свободного выражения мнений. Случай с иранским гражданином в Италии вызывает серьёзные вопросы. Этот человек — бизнесмен и производитель. Pазве иранские предприниматели и инженеры не имеют права заниматься своей деятельностью? Pазве мы не имеем права производить технологии, включая беспилотники, которые помогают нам развиваться в научной, экономической и сельскохозяйственной сферах?

Попытки США ограничить наше развитие и аресты иранских специалистов за границей не имеют оправдания. Это ли они называют правами человека и свободой? На каком основании иранский производитель был арестован и заключён в тюрьму в Италии по требованию США? Какие международные законы нарушены в этом процессе? Мы считаем такие действия несправедливыми и требуем уважения к правам наших граждан.

— Некоторые считают, что Иран использует дипломатию заложников, арестовывая и задерживая иностранных граждан для достижения политических целей. Как вы к этому относитесь? Следует ли освободить задержанных лиц?

Президент: Я так не думаю. Наша судебная система действует независимо. Pеальность такова, что некоторые люди въезжают в Иран с намерением шпионить, так же, как были убиты многие иранские учёные. Откуда происходят эти убийства?

Многие въезжают в нашу страну под видом дипломатов или с другими прикрытиями, но с намерениями, связанными с шпионажем. Учитывая текущую ситуацию, в которой находятся США и их союзники, мы вынуждены быть бдительными. Мы проверяем тех, кто приезжает под различными предлогами, чтобы убедиться, что они не представляют угрозу.

Иногда наши подозрения могут быть ошибочными, и если выясняется, что задержанный человек не занимался шпионажем, он, естественно, будет освобождён. Но в случаях, когда доказано, что задержанный действительно шпионил, мы поступаем так же, как поступила бы любая другая страна. Вы бы не стали освобождать шпиона в надежде на сделку, верно?

Мы хотим, чтобы пессимизм, сформировавшийся по отношению к Ирану, исчез. Мы никогда не убивали учёных за границей. Это сионистский режим убивает наших учёных внутри нашей страны. Это ли они называют правами человека? Почему мы не можем обладать научными и технологическими возможностями, которые дают нам свободу жить достойной жизнью?

Сионистский режим существует уже более 60 лет, изгнал людей из их домов и продолжает резню, находясь при этом под защитой мировых держав. Как учёный, я не нахожу в этом никакой логики. Если угнетённые народы восстают, это реакция на несправедливость.

США и Европа должны изменить свой подход. Если они хотят мира, они должны стремиться к справедливости, признавая права и достоинства всех народов, а не возводя одних над другими. Только так можно достичь стабильности.

Конфликт возникает из несправедливости. Если права людей соблюдаются, то и протестов не будет. Это универсальная истина, как для стран, так и для международного сообщества. Только справедливость может привести к миру.

— Верит ли Иран в дипломатию заложников?

Президент: Вовсе нет.

— Что касается ядерной проблемы, готов ли Иран к прямым переговорам с США в будущем?

Президент: Переговоры уже были, и мы всегда готовы к ним. Однако нас беспокоит то, что до сих пор такие переговоры не давали результата. Мы говорим и действуем искренне, а другая сторона лишь пытается оказывать давление.

Мы должны быть уверены, что то, что будет зафиксировано на бумаге и подписано, будет выполнено. Если такая уверенность появится у Верховного лидера ИPИ и у нас, и если станет ясно, что переговоры приведут к результатам, мы не будем уклоняться от диалога.

Однако нельзя вводить санкции каждый день и одновременно требовать переговоров. Если действительно стремятся к миру и стабильности в регионе, почему ежедневно угрожают санкциями, организуют покушения на невинных людей и ведут агрессивную политику?

— Министр иностранных дел недавно подчеркнул необходимость прямых переговоров с США. Каково ваше мнение по этому поводу?

Президент: Как я уже говорил, у нас нет проблем с переговорами. Однако важнейшим условием остаётся уверенность в том, что переговоры будут результативными. Верховный лидер всегда поддерживал нас в этом вопросе, если была уверенность в искренности намерений другой стороны.

Переговоры должны строиться на взаимном уважении и равноправии, а не превращаться в процесс, где одна сторона выполняет свои обязательства, а другая игнорирует их.

Мы не стремимся к созданию ядерного оружия. Несмотря на это, другая сторона пытается внушить миру обратное, используя это как повод для усиления давления и введения санкций. Мы заявляем об этом открыто, но наш голос намеренно игнорируют. Вместо того чтобы слушать, они используют это для новых обвинений и ограничений.

— Какие практические шаги готов предпринять Иран для создания консенсуса и снижения напряжённости?

Президент: Когда мы пришли к власти, наша цель состояла в том, чтобы устранить существующие разногласия и сомнения. Мы говорили с Европой, стремясь к решению накопившихся вопросов. Даже во время поездки в Нью-Йорк мы вели переговоры, включая косвенный диалог с представителями США.

Однако сионистский режим, начиная с убийства мученика Хании и последующих событий, предпринял серию действий, которые разрушили возможность полноценного диалога. Эти действия нарушили связь и диалог, осложнив поиск взаимопонимания.

Несмотря на это, Иран продолжает взаимодействие с европейскими странами. Мы не стремимся подрывать процесс переговоров, равно как и мировое представление о мире и безопасности. Однако есть те, кто пытается навязать мнение о том, что Иран якобы стремится к созданию атомной бомбы. Они используют эти обвинения для оправдания агрессивных действий, что является абсолютно неприемлемым.

Мы открыты для диалога, но только на основе равноправия, при соблюдении нашего достоинства и мудрости. При этом мы категорически не согласны с подчинением силовому давлению.

— Если Израиль и США решат атаковать Иран, какой будет реакция?

Президент: Иран быстро и решительно ответит. Они увидят, что подобные действия не останутся без последствий и не будут такими простыми, как они могут полагать.

— Хотите что-то сказать, не задавая вопросов? 

Президент: Хочу подчеркнуть, что Иран никогда не начинал войн. За последние 250 лет вы не найдёте в нашей истории примеров нападений на другие страны или вторжений на чужие территории. Даже сейчас Иран не стремится к завоеваниям или агрессии. Мы уважаем территориальную целостность всех государств, включая Сирию, где мы настаиваем на сохранении её единства. Кто должен управлять Сирией — решать её народу. Если сирийский народ доволен своим правительством, то и мы это поддерживаем. 

Иран никогда не вмешивался и не будет вмешиваться в дела других стран. Если мы где-то присутствовали или предприняли какие-либо действия, то исключительно по приглашению легитимных властей, будь то президенты или дипломаты. Мы участвовали в борьбе с ИГИЛ и терроризмом, однако никогда не были источником терроризма. 

К сожалению, некоторые силы пытаются навязать миру искажённый образ Ирана. Они утверждают, что мы стремимся к созданию ядерного оружия или дестабилизации региона. Но если взглянуть на реальность, именно сионистский режим делает регион небезопасным. Они открыто заявляют, что не допустят установления мира в этом регионе. 

Иран не угрожает миру и не инициирует конфликты. Но мы видим, как сионистский режим совершает атаки, убивает людей в Иране и разрушает всё, что сочтёт нужным. Это они создают хаос, а не мы. Тем не менее их поддерживают, а миру навязывают ложный образ Ирана как источника угроз.

— 7 октября было началом этих событий. Почему, по вашему мнению, произошли атаки 7 октября?

Президент: События 7 октября стали результатом накопившегося напряжения. Как я уже говорил, Иран не был вовлечён в это. Однако очевидно, что причиной послужила ситуация, сложившаяся на той территории: заключение палестинцев в определённой зоне привело к протестам, которые в итоге вылились в взрывной ответ.

Действия, произошедшие тогда, можно обсуждать с точки зрения их оправданности, но совершенно неприемлемо то, что за это начали убивать мирных жителей, устраивать геноцид, уничтожать больницы, школы и другие гражданские объекты. Если кто-то совершил нападение, необходимо найти и наказать именно виновных, а не разрушать жизни невиновных женщин, детей, стариков и мирных жителей, не имеющих никакого отношения к конфликту. Pазве массовые убийства можно оправдать?

Против тех, кто борется, нужно бороться соответствующими методами. Но какой грех совершили дети, студенты, школьники, бизнесмены, что против них применяют такую жестокость? Международные нормы явно игнорируются. В Гаагском суде лидеры, включая Нетаньяху, были признаны виновными в совершении геноцида. Мы не поддерживаем кровопролитие, беспорядки и войны, и наша позиция в этом вопросе неизменна.

— Конечно, обе стороны совершали убийства в ходе этих событий. Вы считаете, что ХАМАС совершил ошибку, начав атаки 7 октября?

Президент: Если было совершено преступление, должны быть наказаны именно те, кто его совершил. Но что оправдывает убийство мирных жителей? Смерть более 13 000 детей и молодых людей, более 10 000 женщин в Газе — это не борьба, это резня. Pазве такие действия соответствуют концепции прав человека?

Допустим, другая сторона совершила ошибку, но разве ответом на это может быть массовое уничтожение невиновных людей, женщин, детей, стариков и всей инфраструктуры региона? И при этом называть это защитой? Я не могу этого понять и принять.

— Спасибо, Ваше Превосходительство. Я был рад пообщаться с вами.

Президент: Благодарю вас за ваше внимание и интерес. Я надеюсь, что вы сможете донести до мира нашу позицию: мы не стремимся к беспорядкам и войнам, наша цель — мир и стабильность. Эта планета — уникальный дар Аллаха, маленькая частичка в огромной галактике, которую даже не видно на её фоне. Pазве она стоит того, чтобы превращать её в поле битвы? Мы должны объединиться, чтобы сделать её местом радости, мира и созидания, где каждый может жить в спокойствии и гармонии, а не в страхе и разрушении.

— Вы считаете, что мир сегодня находится в опасной ситуации?

Президент: К сожалению, да. Сегодняшний мир охвачен насилием, войнами и недоверием. Но ведь мы можем жить как братья, сотрудничая и уважая права друг друга. Если мы будем соблюдать права и привилегии всех людей, мы сможем создать сладкую, счастливую жизнь для всех. Однако, когда этого уважения нет, возникают крайности, которые и приводят к войнам и хаосу.

— Большое спасибо.

Президент: Спасибо вам.

Конец сообщения/