Станут ли Турция и Катар посредниками в восстановлении отношений между Тегераном и Дамаском?

По сообщению Тасним новости со ссылкой на сайт "Ecoiran", среди всех держав Ближнего Востока ни одна страна не оказала Башару Асаду такой помощи в преодолении гражданской войны в Сирии, как Иран.

Когда в конце 2024 года режим Асада пал под натиском коалиции повстанческих групп во главе с «Хайят Тахрир аш-Шам», Тегеран потерял своего ближайшего арабского союзника — событие, которое стало серьёзным кризисом для Исламской Pеспублики Иран. Объём усилий, которые Тегеран приложил для укрепления правительства Асада, по словам бригадного генерала Бехруза Эсбати, командира Корпуса стражей исламской революции (КСИP), сделал его падение «очень серьёзным поражением» для Ирана.

По словам Джорджио Кафиро, директора института «Gulf Analytics для сайта Responsible Statecraft», сейчас, почти шесть месяцев спустя после падения режима Асада, Иран и Сирия с осторожностью возобновляют ограниченные отношения, что свидетельствует о прагматичном подходе обеих сторон.

Ахмад аш-Шара, президент Сирии, настроен укреплять дипломатические и стратегические связи Дамаска с Западом, опираясь на эффективное взаимодействие с США и Францией. В этом контексте он, вероятно, будет проявлять значительную осторожность в отношениях с Тегераном, поскольку хорошо осознаёт глубокое недоверие Вашингтона и большинства европейских столиц к Ирану, рассматривающемуся как дестабилизирующая сила на Ближнем Востоке. Поэтому он будет стремиться избегать любых явных действий или тенденций в сторону Ирана, которые могут поставить под угрозу его усилия по завоеванию доверия и сотрудничества с западными державами.

Косвенная связь между Тегераном и Дамаском

Согласно сообщению новостного портала «The National», базирующегося в Абу-Даби, от 20 мая, иранские официальные лица признали, что поддерживают «косвенную связь» с новым сирийским правительством, при этом посредническую роль играют Турция и Катар. Тем не менее Тегеран заявил, что не «спешит» с полным восстановлением дипломатических отношений.

Специальный представитель МИД Ирана по делам Сирии Мохаммад Шейбани, пояснил, что Исламская Pеспублика Иран «наблюдает и ожидает», чтобы понять, как будет развиваться ситуация в Сирии при правлении аш-Шара. По данным «The National», Тегеран пытается найти пути для возможного взаимодействия с нынешним сирийским руководством и восстановить прежние инвестиции в экономику страны.

Иранский дипломат подчеркнул, что до начала прямых переговоров с правительством аш-Шара необходимо создать «подходящие политические и безопасностные условия». Он выразил обеспокоенность по поводу нестабильности в Сирии после ухода Асада, что, по его словам, может привести к «росту терроризма и ИГИЛ» — угрозе, которую Шейбани рассматривает как серьёзную не только для Сирии, но и для всего Ближнего Востока. По его мнению, стабильность в Сирии требует участия «всех политических сил» в политическом процессе страны.

Политический аналитик из исследовательского центра «Садек» Бату Джошкун, базирующегося в Триполи (Ливия), прогнозирует, что Иран в конечном итоге формализует свои дипломатические отношения с послебаасистским правительством Сирии. Он заявил: «Сирию вновь приняли в арабский мир, а западные санкции ослабевают. Немыслимо, чтобы Иран не имел официальных дипломатических отношений — особенно учитывая, что региональные соперники Тегерана, такие как Турция и Саудовская Аравия, теперь стали основными участниками переговоров с аш-Шаром. Однако на текущем этапе Иран по-прежнему зависит от посредников влияния в Сирии — Турции и стран Персидского залива».

Попытки сбалансировать отношения между США и Ираном

Меняющаяся позиция Белого дома в отношении Сирии после ухода Асада является одним из ключевых факторов для анализа отношения Дамаска к взаимодействию с Ираном. По крайней мере на данный момент администрация Дональда Трампа сблизила свою внешнюю политику в отношении Сирии с позицией Турции и стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. Это стало очевидным во время недавней личной встречи Трампа с аш-Шаром в мае в Эр-Pияде, а также на фоне частичного снятия американских санкций с Сирии.

Учитывая стремление аш-Шара к улучшению отношений с США и другими западными державами, он будет проявлять крайнюю осторожность в любом сближении с Тегераном, которое может подорвать его усилия по созданию позитивного имиджа своего правительства в глазах Запада.

«Похоже, аш-Шар говорит всё, что хочет услышать Вашингтон, отражая взгляды элит национальной безопасности администрации Трампа на регион. Этот подход прослеживается в его заявлениях о нормализации отношений с Израилем и в стремлении представить Сирию как страну, открытую для торговли с Западом. С большой долей вероятности аш-Шар будет сохранять дистанцию от Тегерана, поскольку стремление нового сирийского руководства к установлению прочных связей с западными державами затмевает всякую срочную необходимость в примирении с Ираном.», — Джошкун отметил.

Марина Калколи, доцент кафедры международных отношений Лейденского университета, заявила: «Иран и Сирия обе испытывают пределы допустимого друг для друга и в условиях глубокой нестабильности — в значительной степени вызванной непредсказуемой политикой США в регионе — делают шаги навстречу неформальным и прагматичным отношениям. В целом Тегеран рассматривает сирийское правительство как находящееся под влиянием США и, следовательно, неспособное к проведению независимой внешней политики».

Тем не менее, с большой долей вероятности аш-Шар будет стремиться избежать чрезмерной конфронтации с Ираном. Несмотря на то что «ось сопротивления» в настоящее время ослаблена в результате войны между Израилем и «Хезболлой», а также после падения режима Асада в прошлом году, Тегеран по-прежнему сохраняет значительное влияние в Ираке и Ливане — двух странах, граничащих с Сирией и с которыми аш-Шар стремится наладить позитивные отношения.

«Ирак важен в вопросах торговли, водных ресурсов и энергетики, и заключение соответствующих соглашений невозможно без одобрения иранских политических сил в Ираке. Аш-Шар, возможно, считает, что в долгосрочной перспективе враждебность по отношению к Ирану не является ни реалистичной, ни разумной. Даже в краткосрочной перспективе такой шаг может быть ошибочным — особенно в условиях, когда Иран стремится достичь соглашения с США.», — Калколи отметила.

Мосты Турции и Катара;

Желание Турции и Катара создать своего рода «баланс» в Сирии является основной мотивацией Анкары и Дохи играть роль дипломатических посредников между Дамаском и Тегераном.

По словам Джавада Хейранния, руководителя группы по исследованиям Персидского залива в Центре научных исследований и стратегических изучений Ближнего Востока в Иране, с одной стороны, Анкара и Доха не хотят, чтобы Сирия стала «зоной влияния Ирана», но с другой — у них есть интересы в том, чтобы убедить Тегеран принять относительно новое сирийское правительство, «чтобы Иран не был полностью исключён из политической сцены Сирии».

Кроме того, Хейранния подчёркивает, что Иран, Турция и государства Совета сотрудничества стран Персидского залива имеют общие интересы в пострежимный период Сирии. Он отметил: «Pаспад Сирии и возрождение террористических группировок в этой стране вызывают общие опасения у Ирана и региональных стран, включая Турцию и Катар. За исключением Израиля, ни одна страна региона не выиграет от распада Сирии. Поэтому влияние Израиля в Сирии и оккупация её частей являются общей проблемой для Ирана, Турции и арабских стран Персидского залива».

Что касается внешней политики Сирии после Асада, кажется, что Турция и Катар движутся примерно в одном направлении. Эти две страны стали одними из главных выгодополучателей смены режима в Сирии и сыграли ключевую роль в качестве основных каналов для других государств, желающих установить отношения с исламистскими повстанцами, контролирующими Дамаск, а также в содействии возвращению Сирии в международное сообщество.

Усилия Турции и Катара сыграли основополагающую роль в достижении недавнего раунда смягчения санкций. В то же время отсутствие заметной роли Ирана в этих процессах отражает более широкие изменения в региональном балансе сил; Турция и Катар имеют очевидные интересы в формировании восприятия Аль-Шара региональными игроками, включая Иран, и в определении того, как Дамаск взаимодействует с ними.

В конечном счёте, трансформация внешних отношений Сирии с момента падения режима Баас, которое произошло почти шесть месяцев назад, является поразительной. Страны, которые после восстания 2011 года были одними из самых непримиримых региональных противников Асада — Турция, Катар и Саудовская Аравия — теперь стали ближайшими партнёрами «новой Сирии». В удивительном повороте событий Иран, некогда самый верный региональный союзник Асада, теперь вынужден опираться на эти суннитские державы в качестве посредников для сохранения связей с сирийским руководством после смены режима.

Конец сообщения/