По сообщению Тасним новости со ссылкой на сайт "Ecoiran", торговые переговорщики обычно говорят: «Ничего не согласовано, пока не согласовано всё.» Эта фраза, похоже, хорошо отражает суть достигнутого на прошлой неделе соглашения между Ираном и ядерным надзорным органом ООН: на первый взгляд, оно обещает возвращение международного контроля над иранской ядерной программой, но на практике вызывает ряд важных вопросов.
Достижение глубинной важности;
Генеральный директор Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Pафаэль Гросси назвал это рамочное соглашение «достижением глубинной важности» и отметил, что оно — пока ещё не обнародованное — «открывает путь для инспекций и необходимого доступа» к иранским ядерным объектам, к которым инспекторы МАГАТЭ не имели доступа с июня, после военных атак США и Израиля. Представители Исламской Pеспублики Иран в последние дни также выразили поддержку этому временному соглашению — знак того, что радикалы, возможно, ещё не полностью перехватили инициативу.
Однако, как пишет журнал «Foreign Policy», проблема заключается в том, что, как сам Гросси признал и на чём постоянно настаивает Иран, на самом деле пока не существует реального соглашения между Ираном и МАГАТЭ, которое позволило бы инспекторам вернуться на объекты, считаемые Западом центром ядерных усилий.
Иран заявил, что до тех пор, пока сохраняется угроза введения новых санкций, он не возобновит полноценное сотрудничество с МАГАТЭ. Между тем продолжается совместное давление США, Англии, Германии и Франции (так называемой евротройки), направленное на восстановление примерно шести приостановленных резолюций Совета Безопасности ООН, и, по всей видимости, этот процесс будет реализован к концу сентября. Глава МИД Ирана, реагируя на запуск данного механизма, заявил: «Воспользуйтесь им — и всё будет потеряно».
Опасения в связи с новыми атаками;
Одновременно Тегеран активно стремится предотвратить любые новые военные удары по своим ядерным объектам — атаки, подобные июньским авиаударам США и Израиля, которые вывели из строя часть ядерного потенциала Ирана. На этой неделе Тегеран настаивает в ходе Генеральной конференции МАГАТЭ в Вене на принятии резолюции, запрещающей любые военные нападения на ядерные объекты.
Заместитель директора программы по Ближнему Востоку и Северной Африке в Европейском совете по международным отношениям Элли Геранмайех заявила: «Думаю, мы уже находимся на рельсах возврата санкций (механизм «снэпбэк»). На мой взгляд, разумно, если Иран подпишет соглашение с Гросси, а затем, даже при введении механизма «снэпбэк», сможет сказать: "Мы сделали всё возможное, но европейская тройка и США не пошли навстречу".»
Июньские удары США и Израиля положили конец сотрудничеству Ирана с МАГАТЭ. Эти атаки также осложнили достижение временного соглашения с тремя европейскими странами, настаивающими на запуске механизма «снэпбэк». Одним из ключевых требований Европы к Ирану для временного предотвращения восстановления санкций является представление полного отчёта о судьбе примерно 400 килограммов высокообогащённого урана. Однако этот запас остаётся последним козырем Тегерана, и власти Ирана не видят причин раскрывать его лишь ради шестимесячной дипломатической передышки.
Июньские удары США и Израиля положили конец сотрудничеству Ирана с МАГАТЭ. Эти атаки также осложнили достижение временного соглашения с тремя европейскими странами, настаивающими на запуске механизма «снэпбэк». Одним из ключевых требований Европы к Ирану для временного предотвращения восстановления санкций является представление полного отчёта о судьбе примерно 400 килограммов высокообогащённого урана. Однако этот запас остаётся последним козырем Тегерана, и власти Ирана не видят причин раскрывать его лишь ради шестимесячной дипломатической передышки.
По словам Геранмайеха: «До июньских атак достичь соглашения было намного проще. Теперь, когда Иран видит повреждения своих объектов, он сохранит свой последний козырь для прямых переговоров с США, а не для исполнения механизма «снэпбэк».»
Саммит Организации Объединённых Наций;
В краткосрочной перспективе саммит высокого уровня Генеральной Ассамблеи ООН (с 22 по 30 сентября) может стать последней возможностью для дипломатического снижения напряжённости между США и Ираном, чтобы предотвратить неизбежное возвращение санкций и, возможно, создать предпосылки для возобновления более серьёзных переговоров. Однако это зависит от готовности администрации Трампа продолжать взаимодействие с Ираном, особенно после того, как Белый дом расценил июньские военные удары как малозатратные и успешные меры по ограничению ядерного потенциала Ирана.
По словам Геранмайеха: «Поскольку всё завязано на личные отношения, лучшим способом возвращения к дипломатическому пути является саммит Генеральной Ассамблеи ООН; это последний раз в этом году, когда обе стороны окажутся в одном пространстве. Если только иранцы не предпримут неожиданных действий, в противном случае они движутся по пути нарастания напряжённости.»
Но даже если произойдёт краткосрочная приостановка действия механизма «снэпбэк» — предложение, ранее выдвинутое тремя европейскими странами и которое Pоссия и Китай также рассматривают как возможное официальное представление в Совете Безопасности ООН — остаётся неясным, смогут ли Вашингтон и Тегеран преодолеть глубокий разрыв по ядерной теме.
Несколько раундов переговоров этой весной по вопросу права Ирана на обогащение урана завершились безрезультатно: Иран настаивает на том, что может и должен иметь возможность обогащать уран, тогда как США утверждают, что Иран не может и не должен этого делать. Учитывая ущерб, нанесённый некоторым ядерным объектам Ирана — особенно цепочке передовых центрифуг — в июньских атаках, Иран, вероятно, на время воздержится от серьёзного обогащения. По словам Геранмайеха, эта ситуация может создать пространство для достойного компромисса, способного удовлетворить жёстких игроков как в Вашингтоне, так и в Тегеране.
Сложности со смягчением санкций;
Тем не менее, даже если дипломатические переговоры возобновятся и стороны смогут достичь соглашения, которое удовлетворяет как требования США (жёсткие, проверяемые и исполнимые ограничения ядерного потенциала Ирана), так и требования Ирана (снижение санкций для поддержки пострадавшей экономики), его реализация всё равно не гарантирована.
Санкции имеют долговременный эффект. Банки, страховые компании, энергетические корпорации и торговцы по-прежнему опасаются сотрудничества со странами, включёнными в «чёрный список». Лучшей надеждой Ирана, возможно, является прямое соглашение с США, которое позволит ослабить давление официальных санкций; такое соглашение может открыть путь для увеличения инвестиций со стороны Китая, Турции и стран Персидского залива, но не западных компаний, которые многократно пострадали из-за попадания под сложные и изменчивые санкционные правила США.
Если же к возобновлению дипломатии не произойдёт, и к концу текущего месяца приостановленные резолюции ООН против Ирана вновь вступят в силу, противостояние между Ираном, МАГАТЭ, Европой, США и Израилем перейдёт на более опасный уровень. Это может означать усиление решимости некоторых иранских групп ускорить изменение ядерной доктрины — пока страна ещё обладает значительными объёмами делящихся материалов — а также вновь подтолкнуть зарубежные государства к эскалации военной напряжённости, чтобы сдержать этот процесс. Следующие две недели прояснят ситуацию.
Конец сообщения/