По сообщению Тасним новости, в последние годы внешняя политика Турции сталкивается с серьёзными колебаниями и масштабными вызовами. Правительство Pеджеп Тайип Эрдоган рассчитывало, что возвращение Дональд Трамп в Белый дом, особенно на фоне сирийских событий, позволит Анкаре укрепить свои региональные и вне региональные позиции. Однако на практике Турция столкнулась с целым рядом проблем, одной из ключевых среди которых стала специфика решений и действий израильского режима как на Ближнем Востоке, так и в Восточном Средиземноморье.

В предыдущей части этого материала рассматривались оценки западных аналитиков относительно нынешнего положения турецкой внешней политики. По мнению американских и европейских экспертов, масштаб исторических притязаний и амбициозных целей Эрдогана не соответствует реальным возможностям Турции.

С точки зрения западных аналитических центров, одним из важнейших препятствий на пути региональных амбиций Эрдогана являются действия Израиль, которые осуществляются при негласном согласии США и на фоне молчаливой пассивности Анкары.

Трамп, предоставив Эрдогану то, к чему тот стремился, фактически помог ему утвердить собственное ближневосточное видение: «быть заметным в региональной дипломатии и получить повышенный статус партнёра США в сфере безопасности.»

Если предыдущие американские администрации рассматривали попытки Турции создать зону влияния в Ираке, Сирии и Восточном Средиземноморье как угрозу региональной стабильности и интересам Вашингтона, то администрация Трампа позволила Анкаре расширить своё влияние в Сирии.

США фактически продемонстрировали, что противодействие иранскому присутствию в Сирии и недопущение формирования курдского федерализма соответствуют турецким интересам. Вместе с тем очевидно, что Дональд Трамп — фигура непредсказуемая, и нет никаких гарантий того, что его поддержка Турции и лично Эрдогана сохранится в долгосрочной перспективе.

Кроме того, израильский режим, сохраняя оккупационное присутствие, по-прежнему обладает военным доминированием в Сирии. С другой стороны, Трамп демонстрирует заметное уважение к чувствительности Биньямин Нетаньяху в вопросе роли Турции в Газе. Однако проблемы Эрдогана не ограничиваются исключительно действиями Израиля. Арабские государства Персидского залива также с осторожностью относятся к турецким амбициям и способны, воздерживаясь от финансовой поддержки Сирии, направлять средства на восстановление таким образом, чтобы турецкие компании оказались вытесненными на периферию.

Значимость этого фактора заключается в том, что Эрдоган рассчитывал использовать выгоды от послевоенного восстановления Сирии для укрепления ослабленной, закредитованной и уязвимой турецкой экономики.

Известный турецкий аналитик Арслан Булут в анкарской газете «Yeni Çağ» также указывает на ключевую роль израильского режима в создании вызовов для Турции. По его словам: «Самой неотложной внешней угрозой для стратегических перспектив Эрдогана является нарастающее соперничество Турции с Израилем. Израиль, крайне подозрительно относящийся к новому сирийскому руководству, стремится сохранить военную оккупацию буферной зоны площадью более 100 квадратных километров на территории Сирии. Это соперничество выводит прокси-силы Турции и Израиля на траекторию возможного столкновения. Пока обе стороны пытаются сформировать постасадовский порядок в своих интересах, их военное и разведывательное присутствие всё чаще пересекается, что повышает риск конфликта. Хотя Трамп в определённой степени помог Эрдогану добиться своих целей, опора на такого непостоянного политика, как Дональд Трамп, не может считаться надёжной гарантией. Военное превосходство Израиля в Сирии остаётся серьёзным вызовом турецким амбициям.»

Булут даже связывает крушение самолёта с ливийскими военными командирами вблизи Анкары с этим скрытым соперничеством, полагая, что уничтожение воздушного судна, на борту которого находились ливийские военные, посетившие Турцию, нанесло удар по региональному статусу Анкары.

Продолжая, он отмечает: «Нетаньяху прямо сказал Турции: те, кто полагает, что способен возродить империи и установить контроль над нашими землями, должны забыть об этих мечтах. Этого не произойдёт. Даже не думайте об этом. Мы решительно настроены защищать себя и располагаем для этого необходимой силой. С моей точки зрения, использование Нетаньяху термина "империя" свидетельствует о высокой степени готовности к противодействию Турции.»

Турция: кризис внутри страны и неопределённость во внешней политике

В подробном аналитическом материале американского журнала «Foreign Affairs», посвящённом текущему курсу внешней политики Pеджеп Тайип Эрдоган а в регионе и мире, отмечается, что турецкий лидер стремится к амбициозной цели — формированию регионального порядка под руководством Турции. Однако этот замысел, по оценке авторов, не соответствует реальному потенциалу страны.

Хотя поведение Дональд Трампа по отношению к Эрдогану внешне выглядело благожелательным маловероятно, что резкий, импульсивный и несистемный стиль внешней политики президента США способен привести к усилению регионального влияния Турции.

Кроме того, сама Турция сталкивается с серьёзными внутренними проблемами, включая напряжённую и нестабильную экономическую ситуацию, неэффективность государственного управления, а также масштабную внутреннюю и внешнюю оппозицию. Особое место среди вызовов занимает агрессивная линия Израиль я в отношении Турции.

Фактор региональной эскалации со стороны сионистского режима получил отражение и в политическом анализе Амит Сегал, опубликованном в «The Wall Street Journal». В нём подчёркивается: «Израиль внимательно отслеживает все действия Турции. Исходя из сложившихся оценок, он по-прежнему выступает против продажи Турции американских истребителей «F‑35». В случае завершения этой сделки вероятность военного конфликта нельзя считать исключённой, поскольку «F-35» является не только важным оборонительным средством, но и стратегическим элементом, способным напрямую повлиять на региональный баланс сил.»

В течение 2025 года Эрдоган неоднократно заявлял, что благодаря программам и инициативам его партии и правительства предстоящие сто лет войдут в историю как «век Турции». Однако на фоне нарастающего внутреннего давления и множества структурных проблем каких-либо конкретных шагов, способных приблизить реализацию амбициозного проекта «века Турции», на практике предпринято не было.

Сирия — поле мечтаний Эрдогана;

В материале журнала «Foreign Affairs» отмечается, что Сирия фактически превратилась в испытательную площадку для региональных амбиций Турции. Анкара контролирует значительные территории на севере страны, где построены школы, больницы и суды.

Группировка «Хайят Тахрир аш-Шам», сыгравшая ключевую роль в свержении Асада, на протяжении длительного времени пользовалась поддержкой Турции. После того как эта структура и её лидер Ахмад аш-Шараа взяли под контроль Дамаск, Анкара начала оказывать новому режиму всестороннюю помощь — от подготовки сил безопасности и управления границами до гуманитарной поддержки, поставок оборудования и семян для сельского хозяйства, а также экстренных восстановительных работ в энергетической системе Сирии.

Турецкие компании уже приступили к участию в тендерах на строительные, энергетические и дорожные проекты внутри Сирии. Более того, Анкара сумела задействовать дипломатические и лоббистские каналы в Вашингтоне, Эр-Pияде и европейских столицах, добиваясь отмены санкций времён Асада.

Формирование режима под покровительством Турции в Сирии открывает для Pеджеп Тайип Эрдоган возможности для управления и процессом урегулирования с PПК. Часть переговоров, которые Эрдоган начал в конце 2024 года с заключённым лидером PПК Абдуллой Оджаланом, была направлена также на мобилизацию курдского электората на внутренних выборах.

Свержение Асада сделало достижение соглашений более реалистичным. Сейчас Турция рассчитывает на интеграцию курдских вооружённых формирований, известных как «СДС» (Сирийские демократические силы), в армию Дамаска. Однако разногласия между структурами, связанными с PПК, и правительством Ахмада аш-Шараа по вопросам контроля над водными ресурсами и нефтяными доходами, степени политической автономии курдских районов и условий включения СДС в сирийские вооружённые силы сохраняются. Цена провала этих переговоров для всех сторон остаётся высокой.

Помимо сирийского и внутреннего турецкого контекста, одной из ключевых стратегических целей Эрдогана и Девлета Бахчели в вопросе мира с PПК является более масштабная задача — сдерживание жёсткого турецкого национализма и формирование своеобразного турецко-курдско-арабского союза как основы региональной стабильности.

Такой подход позволяет тандему Эрдоган — Бахчели апеллировать к памяти многоэтнической Османской империи. Сам Эрдоган, говоря об этом, отмечал: «История полна бесчисленных примеров успехов, которых мы добивались внутри страны и за её пределами на основе союза турок, курдов и арабов».

В настоящее время Эрдоган стремится продемонстрировать модель нелиберального многоэтнического управления под сильным суннитским руководством. Турецкие исламисты считают, что именно этот фактор был ключом к долговечности Османской империи и одновременно слабым местом светской Турецкой Pеспублики.

Таким образом, урегулирование в Сирии должно не только обеспечить Турции безопасность южных границ и сдержать курдские сепаратистские устремления, но и подтвердить концепцию регионального порядка под турецким лидерством.

Вместе с тем, если переговоры с курдами в Турции или Сирии зайдут в тупик, вся эта конструкция может дать трещину. Новая волна нестабильности на севере Сирии поставит под сомнение притязания Анкары на роль создателя регионального порядка.

Конец сообщения/